Недавно мы с вами обсудили, из каких материалов делали и делают паруса. А сегодня поговорим о том, из чего строили корабли, пока на замену почти всему не пришел пластик. Ведь еще совсем недавно единственным строительным материалом для кораблей и судов была древесина.

При словах «корабельный лес» перед мысленным взором сразу вырастают стройные сосны. Сосна, безусловно, широко использовалась в судостроении, но главным деревом был все-таки дуб, причем дуб английский. Почему был? Не только потому, что из дерева сейчас почти не строят, а прежде всего потому, что к 1660 в Великобритании его полностью уничтожили. А до этого к 1600 году в той же Великобритании был полностью уничтожен бук. Так, в том числе благодаря дубу и буку, Соединенное Королевство в XVII веке стало крупнейшей морской державой.

Для наглядности – сроки службы судов, построенных из дуба различного происхождения:

Американский дуб — 10 лет.
Русский казанский дуб — 10 лет.
Французский дуб — 15 лет.
Польский дуб — 15 лет.
Немецкий дуб — 15 лет.
Датский дуб — 20 лет.
Шведский дуб — 20 лет.
Английский дуб — 25 лет.
Самый лучший английский дуб — 40–50 лет.

Развивая кораблестроение в России, Петр I своим указом запретил рубку дуба в личных целях. Наказанием за нарушение указа могла быть даже смертная казнь.

Дубу пытались найти замену. В частности, использовали лиственницу. Она по своим качествам уступает дубу, до превосходит сосну. Так появилась Линдуловская лиственничная роща. Первые деревья были посажены в 1738 году для нужд Кронштадтской верфи.

Теперь вернемся к соснам. До появления больших кораблей для изготовления мачты использовали цельный ствол сосны. В дальнейшем мачты-однодеревки использовать стало невозможно и их сменили составные мачты.

Для корпусов кораблей тоже использовали сосну, причем ствол должен был быть максимально гладким, в прямом смысле без сучка и без задоринки.

Заготавливать строевой лес нужно было зимой, когда прекращается сокодвижение, и в новолуние. Рубить следовало деревья, растущие с северной стороны. Им доставалось меньше света и тепла, поэтому древесина у них формировалась более плотная.

Корабельные сосны по цвету древесины делили на три вида: желтые, красные и белые. Из желтых делали мачты и реи, из красных – корпуса и обшивку кораблей, из белых – леса и корабельное снаряжение.

Этот небольшой остров лежит примерно на полпути от бухты Терву до острова Кухка. Но небольшой, не значит неинтересный.

Попасть на Рахмансаари можно только отправившись в большой 7-ми или 10-тидневный тур. И оно того стоит.

На Рахмансаари очень живописный галечный пляж, где можно сделать множество красивых фото.

От пляжа тропа ведет к заброшенному финскому газовому маяку. Это брат-близнец маяка на мысе Куркиниеми, но маяк на Рахмансаари лишен всякого лоска и выглядит более аутентично.

Маяк не покрашен и стоит прямо в лесу. Ценители маяков будут в восторге. И да – на него можно подняться.

Любителям заброшек Рахмансаари приготовил поистине королевский подарок: тропа от маяка приведет к пустующему советскому дебаркадеру. Существуют разные версии его появления у берегов острова. По одной из них в 90-х дебаркадер перегоняли на Валаам, чтобы сделать из него плавучую гостиницу, но в ходе транспортировки начался шторм, дебаркадер оторвался, и затем его волнами прибило к Рахмансаари. По другой версии, здесь размещался плавучий ресторан.

Сегодня – это очень атмосферное место, которое не оставит равнодушным никого.

Те, кого завораживают заброшенные сооружения, смогут пройтись по обеим палубам, заглянуть в каюты, полюбоваться видом открытой Ладоги и тем, как волны разбиваются о покрытые ржавчиной борта.

Но даже те, кто относится к заброшкам спокойно, неизбежно застынут на несколько секунд в удивлении или даже в восхищении. Зрелище действительно необыкновенное.

В сентябре 1941 года на Рахмансаари велись ожесточенные бои. Остров занимал стратегически важное положение, находясь всего в 20 километрах от Валаама и в 4 километрах от материка. Рахмансаари был в те дни последним форпостом, который еще удерживали советские войска на севере Ладоги. Все побережье от Сортавалы до Хийтолы уже было занято финскими войсками.

7 сентября 1941 года финский десант начал высадку на остров. Несмотря на артиллерийскую поддержку катеров и баркасов Ладожской военной флотилии, силы оставались неравными. К вечеру 10 сентября Рахмансаари полностью перешел под контроль финнов. 130 бойцов Красной армии попали в плен, 133 – были убиты. Погибших солдат похоронили в братской могиле. Изначально на ней был установлен деревянный крест с надписью на финском языке: «Здесь лежат 110 солдат Красной Армии, погибших в бою 7-10 сентября 1941 года на острове Рахмаа». Позднее на месте захоронения защитников острова появился памятный знак.

В главе «Вынужденное путешествие на Валаам» своего семитомного труда «Впечатление о путешествии в Россию» Александр Дюма-отец описал странное явление, которое он наблюдал в 1858 году во время плавания по водам Ладоги: «…все заволоклось таким туманом, что друг друга было не разглядеть. В гуще тумана гремел гром, и озеро забурлило, словно вода в котле. Казалось, что гроза зародилась не в воздухе, а в глубинах бездонного, озера. Туман все сгущался, раскаты гремели все оглушительнее, угасая в плотных сгустках пара, молнии отсвечивали каким-то мертвенным блеском; воды озера вздымались все выше и не из-за буйства волн, а от какого-то подспудного клокотания. Все это длилось часа два”.

В 1914 году делопроизводитель Валаамского монастыря иеромонах Поликарп отправил такое сообщение в Главную физическую обсерваторию Петербурга: «…за истекшие пять лет у нас наблюдается следующее явление: в юго-западной и западной сторонах Ладожского озера слышатся иногда подземные звуки, имеющие сходство с отдаленными пушечными выстрелами. Этот подземный гул бывает разной степени: иное время он бывает слышен вдали, в озере, как бы исходя из водной пучины, в редких случаях гул этот слышится явственно, раздаваясь под землею и по большей части, а западной части Валаама». Монахи хотели выяснить причину и источник подземного гула.

Центральное бюро сейсмической комиссии Петербурга направило на Валаам специальные приборы: барограф, горизонтальный маятник Цельнера, вертикальный сейсмограф с коротким периодом и мареограф для ведения точной статистики подземных звуков. Измерения начались в 1916 году, но в 1917 году приборы затопило водой.

Дальнейший учет велся на основании аудиовизуальных наблюдений монахов. Наблюдения велись до 1927 года.

К сожалению, с тех пор научные наблюдения за баррантидами – именно так называются явления, описанные Александром Дюма и валаамскими монахами – не возобновились. Однако это не значит, что они больше не повторялись. Многие туристы слышали эти звуки, похожи на гул идущего вдалеке поезда.

Точная причина этих явлений не выявлена, но ученые сходятся во мнении, что баррантиды возникают вследствие небольших землетрясений на дне Ладоги.

Баррантиды сегодня интересуют ученых не только сами по себе, но и как возможность исследовать сейсмологический потенциал Приладожья, выяснить вероятность землетрясений, понять, насколько сильными и разрушительными они могут быть.

Но никакие землетрясения не страшны с профессиональной командой шкиперов и инструкторов туризма «ИЛАКС»!

Есть на Ладоге два острова, похожих и непохожих одновременно. Но побывать на каждом из них нужно обязательно. И вот почему:

Остров Койонсаари
Название острова от финской фамилии Kojo.

На остров ведет пешеходный и автомобильный мост. Добраться сюда могут как водные туристы, так и любители автопутешествий.

Койонсаари расположен недалеко от цивилизации: всего в 42 километрах от Кузнечного, в 37 километрах от нашей базы в Березово и в 15 километрах от Куркиёки.

Остров славится своими прекрасными песчаными пляжами. Летом здесь проводятся этно- и музыкальные фестивали.

Зимой Койонсаари идеально подходит для лыжных прогулок среди льда, скал и чистейшего снега.

Остров Кухка
Название острова переводится с финского как «судак».

Чтобы попасть на этот остров нужно отправиться с нами в длинный 7-ми или 10-тидневный тур под парусами. Кухка лежит гораздо дальше от Березово, чем Койонсаари, в четырехдневном туре сюда не успеть.

Путь на Кухку проходит по живописным шхерам, секретным протокам и узким проливам. Преодолев его, вы будете вознаграждены незабываемым отдыхом на песчаном пляже.

Белый песок, прозрачная вода и отличная компания шкиперов и инструкторов туризма «ИЛАКС» – вот что роднит два этих острова.

В предыдущих постах мы рассмотрели суда флотилии ИЛАКС. А теперь поговорим об их движителе – о парусе.

Парус по-английски – canvas или sail, по-французски – voile, по-итальянски – vela.

Это сегодня парусная лодка – красивая экзотика, доступная немногим. До изобретения паровых машин тысячи лет все морские суда были парусными.

Сначала парусину для парусов делали из шерсти. Викинги ходили на драккарах под шерстяными парусами.

Затем парусину стали изготавливать из льна или конопли. Льняные и, особенно, конопляные паруса отличались высокой прочностью на разрыв, были водостойкими и служили долго. Но они были очень тяжелыми. Вес парусов парусного корабля составлял несколько сотен килограммов.

В XIX веке к льну и конопле присоединился хлопок. Хлопчатобумажные паруса оказались значительно легче по сравнению с другими материалами, и на этом их преимущества заканчивались. Парусина из хлопка недолговечна, быстро намокает и долго сохнет. Поэтому наравне с хлопком для изготовления парусов продолжали использовать коноплю.

Центром производства парусины в Европе была Генуя, Genova по-итальянски. Ткань, которую выпускали генуэзские мануфактуры называли «gene», по-французски это уже звучало, как «jene», а по-английски – «jean». Нетрудно догадаться, почему рабочая одежда, сшитая из парусины, получила название «jeans».

Выходит, у каждого из нас есть свой небольшой парус, пусть даже мы используем его не совсем по назначению.

Сейчас парусину делают из специальных синтетических материалов, они легкие, прочные, устойчивые к воздействию воды.