Что это значит — под парусами по шхерам Ладожского озера?

Выход в море — это всегда событие. Поначалу, конечно, немного беспокойное. Ведь каждое путешествие не обходится без необходимых сборов и приготовлений. Но вся эта суета уже сама по себе приятна, потому как понимание того, что когда она закончится, начнется путешествие, приносит спокойствие и радость. Попутный ветер слегка отталкивает пришвартованную к причалу яхту. Он как будто поторапливает, говорит: «Давай, хватит уже, застоялись. Пора.»

Но ты ждешь. Спокойно стоишь и обсуждаешь с капитаном порядок действий при отходе. Ароматный дым трубочного табака медленно тянется в сторону открытого моря. Скоро и мы пойдем. Отдаешь носовой швартовый. Лодка, сдерживаемая только кормовым, начинает медленно, как бы нехотя, разворачиваться по ветру. Шагаешь на борт и начинаешь потихоньку стравливать кормовой. Причал начинает медленно удаляться. Метр, два, три, но мы еще связаны с ним. И вот наконец звучит команда: «Отдать кормовой». Раскручивается стаксель. Причал остается за кормой и на его отполированных ветром и водой досках остается все то, что еще минуту назад казалось важным и волнующим. Теперь ты в море, и мысли твои целиком и полностью посвящены лодке. Надо привести в порядок швартовы, убрать кранцы, помыть палубу и поставить чайник. Носы без особых усилий рассекают водную гладь, а за кормой остается едва заметный кильватерный след. В спокойную погоду вода еще долго хранит память о прошедшей лодке, иногда мне кажется, она делает это для того, чтобы мы не забыли дорогу домой. Слева и справа по борту медленно протягиваются очертания знакомых островов. Старая финская усадьба на пригорке, давно уже лишенная своих прежних хозяев, провожает нас печальным взглядом. Мы идем по центру залива. Ветер ровный, без порывов, дует прямо в корму. Пора ставить геннакер. Легкий, почти девяностометровый по площади, парус взмывает к топу мачты и расправляется на ветру как огромный воздушный змей. Мы называем его «Красный». Просто потому, что он красный, но это название с какого-то времени стала скорее именем паруса, чем банальной констатацией цвета.

Тишину нарушает слабый свист чайника. Пора пить чай. Мы движемся вперед, но скорость — это не главное. Красота и легкость движения — вот что доставляет истинное удовольствие. Как-то я прочел в одной книге: «…работа шкипера с первого взгляда похожа на отдых…». Фраза сразу же стала одной из самых цитируемых на борту. Еще есть время выкурить трубочку ароматной смеси черного и коричневого табака. Сыграть пару коротеньких мелодий на губной гармошке. Только когда на траверзе окажется Руллалахденвуори, придет время готовится к выходу в открытую Ладогу, а пока можно расслабиться. Поговорить об островах. Иногда мне кажется, что острова — это единственное, о чем стоит разговаривать. Их труднопроизносимые, иногда не переводимые на наш язык названия поражают своей красотой. На них можно увидеть все красоты северной природы: песчаные и галечные пляжи, узкие проливы, крутые утесы, теплые и уютные внутренние озера. А как они парят над водой!.. Вечерами в безветренную погоду атмосферная рефракция приподнимает острова над водой. Летающие острова — вот то, о чем приятно говорить. Все остальное не важно.

Залив постепенно расширяется. Островки отступают за корму. Вот уже видна открытая вода, а из-за мыса слева по борту медленно и с достоинством появляется Селькамарьянсаари со своим вечным спутником Харалуотто. Проходим их правым бортом и перед нами открывается пожалуй самый любимый вид: за кормой берег, а прямо по курсу тонкая полоска горизонта, где небо сливается с водой.

Алексей Шутюк, помощник капитана команды Илакс, 2012